Восход над океаном - Страница 10

— Не знаю… Такое большое… — Она боялась, что покажется нескромной, выбрав самое дорогое кольцо. И потом, куда оно ей? Будет смешно и нелепо появиться в кольце с огромным бриллиантом и джинсах в их симпатичном и с любовью обставленном, но небогатом домике.

— А это? — по просьбе Барта мистер Силверберг достал тонкое колечко из белого золота с небольшим прямоугольным сапфиром и несколькими маленькими бриллиантиками, сделанное со вкусом, дорогое, но строгое.

— Ой, Барт, оно такое прелестное!

— Примерь.

Колечко скользнуло на палец Алрики, словно специально делалось для нее. Она полюбовалась на игру света в гранях сапфира и вернула его Барту.

— Мне кажется, в самый раз, — кивнул Барт и достал чековую книжку.

— Коробочка нужна? — Мистер Силверберг выложил на прилавок несколько бархатных футляров для украшений.

— Я думаю, не нужна, — улыбнулся Барт. — Надеюсь, что моя невеста будет носить его, не снимая, а не держать в коробочке.

Алрика дрожала от волнения. Она до последнего момента боялась, что это какая-то шутка и Барт объявит, что у него есть другая, а Алрика всего лишь помогла ему выбрать подарок для его подружки…

Но как только они вышли из магазина, поблагодарив мистера Силверберга и Реджинальда и еще раз извинившись за беспокойство, Барт нежно взял руку Алрики и надел ей колечко на палец со словами:

— Дорогая, ты будешь моей женой?

— О, Барт, — простонала она, едва не повиснув у него на руке — она готова была лишиться чувств из-за переполнявших ее эмоций. — Да, конечно, да.

Он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. А потом его губы скользнули к ее нежному розовому ушку, и он прошептал:

— Люблю тебя.

Алрика рыдала над финансовым отчетом. Но причиной тому были не плачевно низкие цифры полученных ей доходов, а воспоминания — сладкие и горькие воспоминания.

«Люблю тебя», сказал он тогда. «Когда-то любил», уточнил после. Что произошло между этими «люблю» и «любил», что она сделала не так, чем заслужила немилость?

Да и в ней ли было дело? Скука и пресыщенность — два страшных врага любви, два неумолимых палача. Он так хотел вырваться из рутины, так мечтал уехать из этого городишки… Но если бы Барт ее позвал, она помчалась бы за ним хоть на Аляску.

Только он не позвал. Может, решил все за нее, подумал, что этой дочери океана и золотого песка не место в пыльном городе, где она не сможет заниматься любимым делом и засохнет от тоски. А может, просто не захотел тащить в новую жизнь часть прошлой жизни. Менять — так менять все, до песчинки, до травинки…

А ведь когда-то Барт здорово помог Алрике с ее бизнесом, который так раздражал его на закате их отношений. Когда родители Алрики уезжали к тете Телме, они хотели продать и дом, и лодочную станцию, решив, что дочь пристроена и ей все это не понадобится.

— Знаешь, мама с папой уезжают, — грустно сказала она, когда Барт вечером вернулся домой.

— Да? Они все-таки решили принять предложение тети Телмы?

Алрика со вздохом кивнула.

— Не переживай. — Он ласково погладил жену по плечу. — Это не так уж далеко. На машине ты сможешь ездить к ним хоть каждый день.

— Но ведь ты берешь «додж», когда едешь по делам.

— Кто говорит о «додже»? Я куплю тебе машину. Водить ты уже научилась, и довольно неплохо. Вспомни, как ты сделала того парня на пикапе! — Барт пытался ее развеселить, но ему все равно пришлось смахнуть кончиком пальца слезинку с ее скулы.

— Все равно это грустно. Мне кажется, ничего хорошего у них из этой затеи не получится, — поделилась своими тревогами она. — И потом, я как представлю, что в нашем доме будут жить другие люди, лодочную станцию тоже кто-то купит и переделает подо что-то свое…

— Да? Они продают и дом, и станцию?

— Ага… — Алрика кивнула.

Он услышал, как дрогнул ее голос, и увидел, что ее глаза стали еще печальнее.

— Но ведь ты там давно не живешь, — заметил Барт.

— Ну и что? Ты тоже не был в этом доме много лет, пока не решил вернуться в Сентсайд. Неужели тебе не было бы жалко с ним расстаться?

— Было бы, конечно, — согласился Барт. — Хотя мое детство и прошло в Бостоне, но я много раз приезжал сюда с родителями на каникулы. И если бы они решили продать этот дом, то я был бы огорчен.

— А мое детство прошло в доме на берегу, — подхватила Алрика. — Пусть он и выглядит лачугой по сравнению с этим особняком, но я люблю там каждый уголок, каждую трещинку на потолке.

Помолчав, она добавила:

— А станция! Сколько раз я помогала отцу красить лодки и наблюдала, как он перебирает моторы, как часто я сидела на причале, опустив ноги в теплую воду, и мечтала, что со временем мы устроим здесь купальню с красивыми пляжными зонтиками, водными горками и всем таким… Это мое детство, это мои несбывшиеся мечты выставлены на продажу.

Он взял ее за руку, и от этого прикосновения у нее по спине побежали мурашки — даже в трудную минуту, когда ее мысли были заняты проблемами, Барт не мог ее не волновать.

— Мы выкупим с тобой и дом, и станцию. И устроим там все, как ты хочешь, — пообещал он. — Ты ничего не потеряешь — разве что немного времени в пути, когда будешь навещать своих в Сен-Крузе.

— О, Барт, милый! — Она кинулась ему на. шею со слезами радости на глазах. — Как я тебя люблю. И что бы я делала без твоей поддержки…

— А разве я могу не поддержать свою любимую? — ответил он, тронутый ее искренней радостью и благодарностью. — Я хочу, чтобы ты была счастлива…

На следующий день они поехали в ближайший город, зашли в автосалон и выбрали для Алрики красивый белый «форд», который теперь подолгу стоял в гараже, потому что она экономила на бензине и ездила на работу на велосипеде.